«Бесчисленные совершенные миры, поражающие утонченностью линий, изяществом форм и гармонией красок… Их столько, сколько звёзд на небесном своде, сколько просветленных существ в бесконечном пространстве».
При просмотре страницы предлагаем Вам
воспользоваться музыкальным сопровождением.
Скачать музыку Тибета бесплатно
Бесчисленные совершенные миры, поражающие утонченностью линий, изяществом форм и гармонией красок… Их столько, сколько звёзд на небесном своде, сколько просветленных существ в бесконечном пространстве. 2500 лет назад Будда Шакьямуни, достигнув полного и окончательного Пробуждения в Бодхгайе, преподал своим ученикам два вида учений. Первые из них, сутры, передавались им открыто в форме диалогов и были доступны широкой публике. Вторым же, тантрам, Будда учил тайно и лишь тех учеников, которые обладали достаточно высоким духовным уровнем, чтобы постичь их и осуществить. Являясь высшими поучениями, тантры предполагают достижение Пробуждения посредством созерцания просветленных божеств и их дворцов-мандал. Каждая мандала является графическим изображением того или иного тантрического учения, передавая его суть на языке символов, понятных современникам Будды Шакьямуни. Её можно «читать», изучать как текст и запоминать для последующего воспроизведения в медитации. Осваивая тантру, ученик в мельчайших подробностях запоминает облик просветленного божества и его дворец, готовя себя к «вхождению в мандалу», то есть в то чистое состояние ума, в котором пребывает божество. В медитации мандала воспроизводится в её трехмерной форме — в тантрических монастырях существуют сложные объёмные дворцы, искусно вырезанные из дерева. Они служат наглядным пособием, значительно облегчая процесс визуализации. Одновременно с мысленным построением трехмерных мандал в ритуалах и практиках используются плоскостные изображения, которые согласно текстам могут быть либо живописными, либо выполненными из измельченных драгоценных камней, перемолотого и окрашенного риса, цветов, а также разноцветного песка. Решение разрешить тибетским монахам строить песочные мандалы на Западе было принято Его Святейшеством Далай-ламой XIV, который преследовал одновременно несколько целей. С одной стороны, это был бесценный дар народам тех стран, которые, в силу своей открытости и сострадания, были готовы протянуть Тибету руку помощи. Ведь тантрические ритуалы очищают пространство, восстанавливают нарушенный баланс в природе и гармонизируют отношения между живыми существами всех миров. Как бы мы ни относились к мандале: как к захватывающему дух произведению искусства или к священному объекту, достойному поклонения, она дарит нам столько благословений, сколько мельчайших песчинок уходит на её построение. Она избавляет нас от болезней, омрачений, страхов и дурных помыслов. Зная это, тибетцы традиционно выражают мандале знаки почтения, чтобы усилить тот положительный эффект, который она способна оказать на их жизнь: совершают перед ней простирания, делают ей подношения и обходят вокруг неё по часовой стрелке.
С другой стороны, строя песочные мандалы на Западе, тибетские монахи могли рассказать людям о своей уникальной культуре, оказавшейся в силу исторических причин на грани полного исчезновения. В наш век упадка возможности заронить зерно Просветления в сердце человека далекого от буддизма ничтожны: одних отталкивает сложность терминологии, других — экзотичность восточных религий. Тибетские монахи минуют эти барьеры совершенно непостижимым образом: с каждым, кто приходит к ним, они говорят на понятном ему языке. Поистине, у них есть ключ к сердцу каждого.
Песочная живопись в той или иной степени присутствует у разных народов, однако тибетцы достигли в этом необычайного совершенства. Сам термин «песочная живопись» весьма условен, поскольку материалом для мандал служит не природный речной песок, как это часто полагают, но измельченная горная порода. В Тибете, некогда богатой и свободной горной стране, мандалы строились из мелких полудрагоценных камней: бирюзы, яшмы, малахита, жемчуга, кораллов с их яркими и насыщенными естественными красками. Выбор в пользу столь дорогих материалов был не случаен: помимо прочего мандала являлась подношением просветленным существам и как всякий дар должна была обладать исключительной красотой и совершенством. Сегодня мы можем лишь рисовать в воображении, какими были те драгоценные мандалы древнего Тибета. Сегодня изгнанным из родной страны тибетским монахам приходится довольствоваться подручными средствами: в основном они используют мрамор, который измельчают в огромной каменной ступе в монастырском дворе. Полученную в результате тяжелого ручного труда мраморную крошку просеивают и окрашивают акварелью или гуашью в яркие цвета. Основные цвета, которые используются для этих целей — белый, черный, синий, красный, желтый и зеленый. Последние четыре цвета имеют три оттенка: темный, средний и светлый. Таким образом, в общей сложности получается четырнадцать цветов. Мраморная крошка сортируется не только по цвету, но и по размеру частичек. В традиции монастыря Гьюдмед большие фоновые поверхности мандалы выкладывают из довольно крупных осколков мрамора, которые визуально напоминают небольшие драгоценные камушки. Поверх этих крупных камней мрамором тонкого помола наносятся сложные символы и декоративные узоры. Эта техника сочетания мраморной крошки разного размера чрезвычайно сложна и требует от монахов-художников колоссального опыта и мастерства. В Гьюдмеде уже на экзаменах монахи обязаны продемонстрировать способность работать с мраморной крошкой разного помола.Даже строя мандалы в других странах, где монахи Гьюдмеда, как правило, ограничены жесткими временными рамками и необходимостью сочетать ритуалы с интенсивным общением с публикой, они стараются соблюдать традицию монастыря.
На родине буддизма, в Индии, песок было принято наносить вручную, эта техника до сих пор применяется в некоторых тибетских монастырях. В Гьюдмеде вручную наносятся лишь самые крупные осколки мрамора, основная же работа выполняется при помощи особых конусообразных металлических трубочек, которые по-тибетски называются чакпу. Средняя часть чакпу имеет неровную ребристую поверхность. Потирая эту поверхность рогом яка или другим твердым материалом, монахи создают вибрацию, за счет чего песок ровной струйкой высыпается через небольшое отверстие, позволяя выписывать замысловатые буддийские символы. Техника нанесения песка с помощью чакпу является тибетским ноу-хау и не встречается нигде в мире.
Поток песка также регулируется посредством скорости трения и степени нажима на чакпу. Медленное и мягкое трение позволяет высвобождать песчинку за песчинкой в то время как при сильном и энергичном трении песок бежит ровной струйкой. Овладение этой техникой требует огромного терпения и упорной практики.Чакпу держат в левой руке, рог или иной инструмент, с помощью которого создается трение, — в правой. Звук трения твердого рога о пустотный конус чакпу достаточно характерный: некоторые традиции усматривают в нём выражение буддийской идеи пустоты, или взаимозависимости всех явлений. Помимо чакпу монахи также используют шинга, особую лопаточку, которой они выравнивают линии и удаляют лишние песчинки.
Глядя на удивительную по красоте песочную мандалу, западный человек с присущим ему пониманием акта творчества, неизменно задается одним и тем же вопросом: «Есть ли здесь место импровизации или это всего лишь механическое воспроизведение заранее известного рисунка?» Ставя вопрос таким образом, мы вырываем мандалу из контекста тантрического ритуала, неотъемлемой частью которого она является. Действенность, а, следовательно, и ценность ритуала и духовной практики в целом не в последнюю очередь зависят от точности его воспроизведения. Не случайно в тантре такое огромное внимание уделяется сохранению учений в первозданном виде и, как следствие, тесной взаимосвязи учителя (хранителя знаний) и ученика, эти знания принимающего. Именно поэтому импровизация как понятие полностью отсутствует в духовном искусстве: вдохновение находит отражение в желании отточить свои умения и навыки, довести до совершенства мастерство художника. В конечном итоге, монахами движет не эгоистическое стремление к самовыражению, но желание принести пользу как можно большему числу живых существ посредством применения совершенных методов, полученных от Будды Шакьямуни много столетий назад.
Структура и цветовое решение песочных мандал, а также последовательность их построения описаны в особых текстах, которые монахи выучивают наизусть. На начальных стадиях освоения песочных мандал они могут время от времени сверяться с живописными изображениями, однако настоящие профессионалы работают исключительно по памяти. «Самое трудное выучить первую мандалу, — говорят монахи Гьюдмеда, — дальше проще».
В Гьюдмеде построению песочных мандал ежегодно обучаются двенадцать монахов. Четверо из них сдают экзамен в центральном храме, строя мандалу для одной из четырехдневных тантрических церемоний: в июне в монастыре проводится ритуал Ямантаки, в октябре Гухьясамаджи, а в январе — Чакрасамвары.
Само по себе овладение песочной живописью, однако, далеко не самая сложная задача, стоящая перед монахами. Гораздо больше сил уходит на изучение текста ритуала, в рамках которого строится мандала, запоминание мелодий (тантрические церемонии поются сложным обертонным пением), а также на освоение визуализаций — мысленного построения трехмерных дворцов.
Итак, песочные мандалы возводятся в рамках тантрических ритуалов, которые могут выполняться как в своей полной форме, предусматривающей ежедневное многочасовое пение текстов, так и в краткой, более упрощенной форме. Последний вариант ритуала чаще всего используется, когда монахи строят мандалы в странах Запада. При этом упрощенная версия по своей структуре практически ничем не отличается от полной, монахи лишь сокращают продолжительность каждой из частей, оставляя время на общение с публикой.
Обращение за прибежищем и чтение садханы.
Перед тем как приступить к сооружению песочной мандалы, монахи проводят целый ряд подготовительных ритуалов, направленных на очищение пространства, платформы, на которой будет возведен песочный дворец, инструментов и цветного песка.
Как и любая буддийская духовная практика, ритуалы, предваряющие строительство мандалы, начинаются с обращения за прибежищем к Трём Драгоценностям буддизма: Будде, Дхарме (его учению) и Сангхе (общине практикующих). Они будут опорой монахов на протяжении многодневных трудов над песочным дворцом — чистой сферой божеств, взрастивших в себе любовь и сострадание, врожденные качества каждого существа. Монахи затем зарождают в своем сердце пламенное устремление сделать так, чтобы возведённая ими мандала и исполненный ритуал принесли бесконечное благо всем живым существам — от маленьких, словно пылинки, до громадных, как горы. Забота обо всех живущих, а не только о собственном благе является отличительной чертой Большой Колесницы Махаяны, к которой относится тибетский буддизм.
Каждое действие человека, практикующего буддизм Махаяны, каждый его шаг по пути к Просветлению совершается с единственной целью — стать лучше, мудрее, чтобы затем служить надежной опорой каждому существу во Вселенной. На следующем этапе монахи воздают почести просветленным существам и учителям, донесшим до них сквозь века благородные учения Будды — линии преемственности драгоценных знаний. Получив эти учения в чистом и неискаженном виде от своих наставников, монахи теперь сами являются звеньями этой линии преемственности, к которой они обращаются за поддержкой.
Очищение пространства.
В больших тантрических церемониях, совершаемых в монастыре, ритуал очищения пространства перед возведением мандалы занимает около двух часов и состоит из множества разных стадий. Строя мандалу в других странах, монахи обычно сокращают его до сорока минут, оставляя четыре самых важных его части.
Сатакпа
На этой стадии монахи проверяют место, где будет построена мандала. Монахи выясняют, насколько зал по своим качествам пригоден для возведения дворца просветленных существ.
Салонгва
Затем они спрашивают разрешение на возведение мандалы у хозяев земли: сперва у видимых (в нашем случае владельцев галереи или иного зала), а затем у невидимых (духов и божеств). В знак примирения с невидимыми существами, под опекой которых находится выбранный для мандалы зал, им преподносится торма, особое ритуальное подношение из цампы и масла.
Саджангва
Заручившись поддержкой как видимых, так и невидимых владельцев зала, монахи теперь должны очистить его от всевозможных загрязнений и изъянов. Очищение это совершается тремя способами: посредством различных субстанций (горчичных семян или белого пепла), посредством мантры и посредством медитации.
Чингилапа
Очищенное пространство, центром которого является деревянная платформа, где монахи строят мандалу, затем благословляется. В традиции монастыря Гьюдмед платформа эта невысокая (всего 20 см в высоту), поэтому монахи работают сидя, а не стоя, как в некоторых других монастырях, где строительство мандалы ведется на высоких столах. Цвет платформы определяется выбранной мандалой: дворец Ченрезига, например, возводится на платформе сочного синего цвета.
Разметка мандалы.
На следующем этапе монахи благословляют инструменты и цветной песок, который будет использован при построении мандалы, а затем приступают к разметке платформы. Центральные и диагональные линии традиционно наносятся с помощью чистой белой нити, которая, согласно описаниям, должна быть сплетена юными девушками и куплена не торгуясь. Эта нить опускается в белый песок мелкого помола, затем монахи натягивают её над поверхностью мандалы, слегка приподнимают за середину и отпускают. На платформе остается белый след. Остальные линии наносятся при помощи мела, карандашей и линеек. При этом прочерчивается лишь основной геометрический контур: окружности, прямые линии. Все сложные декоративные элементы мандалы монахи будут создавать из песка «вслепую» без предварительной прорисовки.
Нанесение песка.
Нанесение песка начинается от центра к периферии. Согласно традиции, над построением мандалы, как правило, работают четыре монаха, каждый из которых отвечает за определенную сторону света. Сооружение мандалы должно вестись равномерно: недопустимо, чтобы один из её секторов строился быстрее, чем остальные. Именно поэтому монахи тщательно координируют свою работу. Построение большой песочной мандалы занимает около десяти дней. Всё это время зал, где работают монахи, является чистой обителью просветленных существ. В нём царит удивительная атмосфера: даже совершенно незнакомые с буддизмом люди замирают при взгляде на невероятное творение тибетских монахов. Мандала распускается, словно прекрасный цветок, даруя и покой и надежду каждому, кто смотрит на неё с верой в сердце.
Каждый день монахи начинают работу с утреннего ритуала — пения, в ходе которого они призывают центральное божество мандалы и зарождают в сердце устремление трудиться на благо всех живых существ. Чем совершенней их работа, тем выше вероятность, что каждый (будь то практикующий буддист или случайно зашедший в зал любитель живописи) получит благословение и тантрические учения в том виде, в каком они были даны Буддой 2500 лет назад.
Работая над мандалой, монахи должны постоянно пребывать в медитативном сосредоточении. Одновременно с построением песочной мандалы они в мельчайших подробностях воссоздают в своем уме дворец божества в его трёхмерной форме. Для них это сложная духовная практика, позволяющая обрести контроль над своим умом. Завершая работу над мандалой, монахи посвящают заслуги, т.е. тот положительный потенциал, который был накоплен ими в течение дня, всем живым существам.
Разрушение мандалы.
Каждый, кто впервые видит песочную мандалу, неизменно задается вопросом: «Каким образом песчинки держатся на поверхности деревянной платформы?» Ответ на этот вопрос поражает и сбивает с толку: у мандалы нет никакой клеящей основы, песчинки удерживаются на месте лишь за счет гравитационных сил. «И что же будет дальше с этой неземной красотой?» — следует второй вопрос. — «По окончании ритуала она будет разрушена». Мандала живет ровно столько, сколько длится сам ритуал. Её нельзя оставлять в музее, как экспонат, ведь её главное назначение — служить основой для медитационной практики. Как только практика завершена, мандала должна быть разрушена.
Разрушение мандалы является особым ритуалом, смысл которого — подчеркнуть один из важнейших постулатов буддизма, идею о непостоянстве всего сущего. «Неважно, сколько труда мы вложили в создание песочного дворца, — говорят монахи, — неважно, что в итоге получилась картина немыслимой красоты, мы не должны позволять себе привязываться к внешней форме. Всё в этом мире подвержено разрушению, и мандала не исключение.
Ритуал разрушения — это редкая возможность задуматься о бренности бытия. Прочувствовав это на глубоком уровне, мы не станем отвлекаться на красивые картинки, но будем стремиться к истинному знанию». Прежде чем разрушить мандалу, монахи должны попросить просветленных божеств, которые на протяжении всех этих дней пребывали в песочном дворце, вернуться в свои небесные обители. Мастер ритуала берёт щепотки цветного песка с каждого из санскритских слогов, символизирующих будд пяти семейств, и помещает их в маленькую чашу, которую подносит ему монах-помощник.
Когда будды покинули мандалу, мастер ритуала надрезает её с помощью ваджры, ритуального объекта, символизирующего нерушимую природу ума. Он вскрывает её с восточного входа, предварительно взяв щепотку синего песка и поместив его в ту же небольшую чашу. Он проделывает эту процедуру со всеми остальными входами, двигаясь по часовой стрелке, а затем надрезает мандалу по диагональным линиям: юго-восточной, юго-западной, северо-западной и северо-восточной. После этого монахи сметают мандалу к центру и помещают песок в большую чашу. Итак, мандала перестала быть дворцом просветленных существ, однако песок, благословленный многодневными ритуалами, по-прежнему обладает колоссальной очистительной силой. Эта мощная энергия, как характерно для буддизма Махаяны, должна быть направлена во благо всем живым существам. По традиции монахи в красивой процессии с трубами и цимбалами отправляются к реке или океану, чтобы поднести благословленный песок в дар духам воды с просьбой принять его и распространить благословение по всему миру. Вода поднимается ввысь в виде белых облаков, облака разносятся ветром по свету и проливаются благословенным дождем, очищая окружающий мир и всех его обитателей. Монахи высыпают в воду песок из большой чаши, оставляя немного гостям, принимавшим участие в ритуале. Этот песок можно затем хранить дома на алтаре или поднести его земле, чтобы были обильными урожаи. Выходит так, что разрушение мандалы есть наилучший способ её сохранить.
Мандала Будды безграничного сострадания — Авалокитешвара (санскрит), Ченрезиг (тибетск.)
Самара 2006г. Съемка В. Никитина.
В мире есть несколько университетов, чьё имя вот уже сотни лет служит гарантией блестящих знаний и высокого профессионализма. Гарвард, Оксфорд, Московский Университет…Каждый из нас знает эти имена. В тибетской культуре таким университетом является Гьюдмед, монастырь с пятисотлетней традицией. Поступить в него непросто: нужны особые рекомендации; учиться в нём сложно, а внутренние правила невероятно строги. Пятнадцать лет беспрерывного изучения философии, искусства ведения диспута, священных текстов, горлового пения и монашеских искусств. Любой монастырь почтёт за честь пригласить к себе выпускника Гьюдмеда, любой мирянин рад обратиться к нему за помощью.
Из истории монастыря…
Гьюдмед, ярчайшая жемчужина в ожерелье монастырей древнего Тибета, был основан в 1433 году в столице Страны снегов, Лхасе. Вот уже более 500 лет он остаётся одним их крупнейших буддийских университетов, где бережно хранятся и передаются от наставника к ученику сокровенные практики и священные искусства тибетского буддизма.
В 1959 году, с началом массовых притеснений верующих тибетцев, 150 монахов из Гьюдмеда покидают Тибет вслед за своим духовным лидером XIV Далай-ламой. С величайшим риском для жизни они переходят Гималаи, неся с собой семь чудодейственных тханок и священные тексты, по которым будет постигать учение Будды ещё не одно поколение монахов Гьюдмеда. Найдя пристанище в Индии, они, по его благословению, воссоздают монастырь на юге страны, на территории поселения тибетских беженцев.
Сегодня, когда в самом Тибете разрушено более 6000 монастырей, Гьюдмед остаётся одним из последних оплотов древнего знания. Его 500 монахов, посвятивших жизнь служению всем живым существам, неустанно постигают буддийскую философию, духовные практики и ритуалы, овладевают приёмами живописи и построения красочных песочных мандал.
Визитной карточкой Гьюдмеда является удивительное обертонное пение, позволяющее каждому монаху одновременно извлекать сразу несколько нот. В выборе мастера пения принимает участие Далай-лама: первые лица монастыря определяют три лучших голоса Гьюдмеда и отправляют список Далай-ламе для окончательного решения. Одного из трёх лучших певцов монастыря Далай-лама назначает страшим мастером пения, второго младшим, и они чередуются в зависимости от сложности церемоний. Мастер пения остаётся во главе музыкальной традиции монастыря практически до конца жизни. Он уходит с этого поста, только когда возраст даёт о себе знать.
Говоря о ритуалах и церемониях Гьюдмеда, нельзя не упомянуть о костюмах тантрических божеств, которые используются в монастыре. В Гьюдмеде их несколько десятков: монахи надевают их во время основных тантрических ритуалов. В идеале в ключевые моменты ритуала все участники должны облачаться в костюмы божеств, однако парча стоит дорого, и потому монастырь, живущий в изгнании, не может позволить себе столько костюмов. Один раз в году, когда в Гьюдмеде проходит большая церемония очищения Вселенной, монахи достают из ларца костюмы божеств особой красоты. С ними связана интересная история. В 30-40-х годах Гьюдмед направил своих монахов в далёкую Россию за материей для монастыря. Из этих тканей, очень дорогих и непохожих на тибетские узорами и цветовой гаммой, было сшито триста костюмов божеств. Из Тибета, правда, удалось вывезти только сорок, и теперь они в числе основных реликвий монастыря. На некоторых из них можно разглядеть русские буквы. Сегодня монахи говорят, что именно тогда началась их связь с Россией.
Пройдя пятнадцатилетний курс обучения в монастыре, монахи затем несут в мир свои знания и мудрость, преподают в других монастырях Индии и Непала или уходят в горы для уединённой практики, являя тем самым пример подлинного подвижничества во имя счастья всех живых существ.
Картина <…Лик…> из книги «Живые мысли».
(отрывок из стихотворения)
…С Тибета, в мандале, в песчинке
Силу Востока гор, любви искринки
Сначала на коне и с песней, со звуком дудки
Потом магниты заложили из камней каменные «избушки».
От битвы камни разрушались
А люди…, землетрясению пугались
Не знали о войне такой
Мир тонкий содрогнулся – отряхнулся, а теперь земной!
Фото. Горный Алтай. Автор В. Никитин.
Предлагаем полезные статьи:
Все права защищены © 2010-2024
При копировании материала не забудьте сделать ссылку на сайт Ушуицигун.рфЗапрещено брать материалдля рекламы или продажи.